Иноязычное общение и его основные черты как предпосылки выделения стратегий речевого поведения.

Стратегии маневрирования и реагирования.

Вежливость.

Рассматривая основные особенности англоязычной коммуникации и сопоставляя ее с русскоязычной, важно подчеркнуть, что существенные отличия речевого поведения британцев и американцев от привычного для россиян связаны с расхождениями в трактовке вежливости. Вежливое общение соотносится с выполнением принятых в конкретном обществе социальных установок, варьирующих от культуры к культуре. Гладкому течению беседы и взаимопониманию способствует их совпадение, а их отсутствие влечет за собой приписывание норм, принятых в родной культуре. При этом взаимное непонимание или конфликтная ситуация нередко имеют один источник – отсутствие знаний о том, что считается нормой. В основе этих норм лежит свод неписаных правил (о том, что прилично или неприлично, принято или непринято), очевидных и понятных для любого носителя культуры, но часто приводящих в недоумение «непосвященных», воспитанных в иных традициях.

Двойственность.

Основная трудность интерпретации иноязычного общения состоит в распознавании этих неписаных правил, ведь, общаясь, вежливый человек двойственен: на словах одно, а на деле – другое. Прежде всего, следует разобраться в причинах этой двойственности. А для этого необходимо обозначить наиболее характерные черты русско- и англоязычного общения в контексте вежливости.

Исторически в русской коммуникативной культуре вежливость относилась к сфере морально-этической: человека, как правило, принимали таким, каков он есть; стремление казаться лучше обычно трактовалось негативно – как лицемерие. Для «поддержания своего лица», а точнее – самоуважения русскому человеку недостаточно было одних только красивых слов, принято было «по делам судить», и по этой причине любезность нередко рассматривали как неискренность, пустую трату времени, и особого значения ей не придавали.

Вежливость в русской традиции немыслима без таких составляющих, как интуиция и тактичность, учтивость и участливость, спонтанность выражения эмоций и неподдельный интерес, а само понятие общение – одно из ключевых. Свойственное британцам и американцам стремление удерживать разговор в заранее предусмотренных границах, контролируемых с позиций рассудочности, не пользуется популярностью в России, где высоко ценится общительность, основанная на искреннем человеческом внимании и расположении к собеседнику. В целом россияне склонны к прямому выражению оценки, к критическим высказываниям, скупы на комплименты и похвалу. Естественность, являющаяся доминантой русскоязычного общения, определяет такие его черты, как однозначность, прямолинейность и эмоциональность.

Для англоязычного общения такую доминанту можно обозначить как конвенциональность, или ритуализованность, что отражает прагматические установки индивидуалиста, опирающиеся на принцип невмешательства. Этот принцип соотносится с ключевым для англо-американской традиции понятием privacy, которым подчеркивается желательность изоляции от окружающих и внешнего мира и свободы невозбраняемо заниматься своим делом.

Дистанцированность.

Примечательно, что стремление изолироваться понятно и естественно и признается своего рода универсально. Однако именно эта маленькая стена становится непреодолимой преградой при общении с англоязычными собеседниками, которые воздвигают невидимые глазом, но весьма ощутимые барьеры для россиян, не привыкших постоянно заботиться о сохранности privacy – своей собственной и окружающих. Данную черту мировосприятия, преломившуюся в стереотипных представлениях о британской холодности, можно условно обозначить как дистанцированность.

Дистанцированность основана на сильно развитом ощущении неприкосновенности частной собственности и необходимости защиты независимости индивидуума как непременного условия его развития. Таким образом, обеспечивается всемерная защита автономии личности, ее прав и свобод, с одной стороны, и забота о поддержании положительного имиджа, как своего собственного, так и окружающих, - с другой. Чтобы достижение поставленной цели – убедить адресата или заставить его изменить свою точку зрения в результате взаимодействия – не вступало в противоречие с необходимостью одобрения со стороны собеседников, британцы и американцы широко обращаются к различным стратегиям и тактикам.

Необходимость поддерживать бесконфликтную атмосферу беседы, показать себя в выгодном свете и заслужить положительную оценку других участников нередко считается непременным условием эффективной коммуникации. Однако для россиян поиск одобрения и необходимость поддерживать бесконфликтную атмосферу отнюдь не является главным. Для традиций русской культуры обращение к «стратегическому» общению в целом не характерно.

Двойственность бытового англоязычного поведения обнаруживается в склонности к многословию при невысокой информативности, в тенденции к многократному использованию экспрессивно-оценочных средств, призванных свидетельствовать о ритуальном внимании к собеседнику при нейтральном к нему отношении, с одной стороны, а с другой – в тенденции скрывать собственные чувства. Эта внутренняя отстраненность при внешней демонстрации  эмоций определяется установкой на эмотивность – выражение эмоций в стратегических целях, поскольку предполагается, что человек может сознательно управлять не только ходом беседы, но и своими эмоциями. Акцент на форме обусловливает и жесткую регламентацию всех сфер англоязычного общения (в том числе и ее тематику), определяя структурную организацию и четкие правила взаимоотношений участников коммуникации. Таким образом, для англоязычного общения характерна высокая степень неоднозначности, некатегоричности и этотивности.

Суммируя вышесказанное, следует отметить, что на уровне речи наибольшие расхождения англоязычного поведения по сравнению с русскоязычным наблюдаются при решении речевых задач, условно объединенных в три типа и ориентированных на выражение побуждения, позитивной и негативной оценки.

Для эффективного контакта с англоговорящими собеседниками россиянину следует руководствоваться коммуникативными правилами, которые можно сформулировать следующим образом:

1. Соблюдайте регламент, меру и пропорцию.

2. Соблюдайте дистанцию, держите собеседника на расстоянии.

Первое правило основано на соблюдении общепринятых требований на организационно-коммуникативном уровне (преимущественно в отношении фаз коммуникативного контакта) и предполагает знание структуры процесса общения и допустимой тематики. Второе правило предполагает знание стратегий, позволяющих употреблять различные речевые средства (в том числе и формулы) адекватно поставленным коммуникативным задачам.

            Исходя из обозначенных правил и учитывая такие факторы, как речевая ситуация и цель общения, степень близости знакомства, социальный статус собеседников и др., целесообразно выделить следующие две основные группы коммуникативных макростратегий: маневрирования и реагирования. В первую группу входят стратегии дистанцирования, намека и уклонения, сами названия которых отражают характерные черты англоязычной коммуникации: высоко развитые возможности вербального маневрирования и лавирования, уклонение от прямолинейности и иносказательность высказываний. Если макростратегия маневрирования ориентирована на любого из говорящих, то макростратегия реагирования, включающая стратегии поддержки собеседника и поддержания контакта, адресована преимущественно слушающему или, точнее – «второму говорящему», который, не перехватывая инициативы, «заполняет паузы», оживляя беседу отдельными репликами и выполняя свою основную функцию – поддержать главного говорящего, не допуская возникновения неловкого молчания.

Стратегии дистанцирования.

            Дистанцированность, упоминавшаяся выше, лежит в основе базовых ценностных ориентаций британцев и американцев – в отношении к пространству и времени, личности и власти. В процессе общения дистанцирование может служить мощным инструментом воздействия на окружающих; это своего рода искусство, позволяющее как в прямом смысле слова, так и умозрительно регулировать степень близости / удаленности собеседников, воздвигая при необходимости непреодолимые преграды для защиты своей территории.

            Стратегия дистанцирования предполагает использование целого ряда лексико-грамматических средств, связанных с категорией модальности. К ним относятся: смещение временного плана, условное наклонение, вопросительные конструкции, модальные глаголы, модальные модификаторы – лексико-синтаксические единицы, ориентированные на говорящего или слушающего. С их помощью можно придать высказываниям некую кажущуюся удаленность от реальности (делая их тем самым более вежливыми). Они также помогают обеспечить удобное для собеседников умозрительное расстояние, позволяющее чувствовать комфортность при общении.

            Исходя из набора конкретных лексико-грамматических средств, реализуемых в вышеозначенных стратегических целях, можно наметить две тактики дистанцирования, связанные со смещением временного плана и с использованием модальных глаголов и условного наклонения.

            Смещение временного плана можно использовать как грамматическое средство снижения категоричности высказывания, для того чтобы придать конструкциям, распоряжениям или приказам вид вежливой просьбы и облечь в тактичную форму вопросы личного характера, выражение намерений, различного рода предложения и т.п.

             На использовании простого будущего времени строятся общепринятые формулы приказания/инструкции и предложения. Для формул вежливой просьбы и вопрса характерно употребление простого прошедшего времени, также устанавливающего некую дистанцию между моментом речи и самим предметом просьбы/вопроса, отодвигающего последний как бы на ступеньку в прошлое. При этом модальные модификаторы (I think/I wonder), ориентированные на говорящего и выражающие как бы его точку зрения, приобретают большую степень косвенности. Продолженное время часто используется в тех же вопросах и просьбах, сообщая им оттенок как бы вскользь брошенного замечания, а выражаемые в такой форме намерения или предложения звучат менее навязчиво. Продолженное время часто встречается в общепринятых формулах с модальными модификаторами, например при выражении вежливой просьбы / предложения.

            Говоря о настоящем, рекомендуется строить беседу на базе продолженного времени, поскольку заложенное в нем значение незавершенности придает высказыванию большую по сравнению с простым настоящим непринужденность и неопределенность: в этом свете будущее и прошедшее продолженное обладают как бы двумя уровнями дистанцирования.

Стратегии намека

Стратегия намека является характерной чертой эмотивной коммуникации, рассматриваемая как сознательно контролируемая демонстрация эмоционального отношения. Для носителей британской и американской культур не характерно предаваться эмоциям, - согласно неписанным правилам следует скрывать собственные чувства, переключая внимание на чувства других. Для россиян, напротив, характерен откровенный и глубокий разговор, предполагающий высокую степень эмоциональной вовлеченности человека.

Практика общения показывает, что истинная эмоциональность представляет угрозу гладкому течению разговора и бесконфликтной атмосфере, сохранение которой является основной целью при стратегическом выражении эмоций. На речевом уровне это отражается в употреблении двух стратегических приемов understatement и overstatement, призванных способствовать словесному преуменьшению или преувеличению значимости происходящего. Возникающая при этом двойственность коммуникативного поведения британцев и американцев, с характерной для них внутренней отстраненностью при внешней демонстрации эмоций, заключает в себе лишь кажущееся противоречие. В действительности и understatement, и overstatement основаны на чисто формальном (ритуальном) обращении к определенному набору экспрессивных языковых средств, которые в результате частого использования превратились большей частью в десемантизированные формулы.

Стратегия намека основана на использовании преуменьшения, которое обычно имеет место при обмене мнениями и впечатлениями, выражении (критической) оценки или своего отношения к предмету обсуждении. Основная цель этой антиконфликтной стратегии – регулировать степень эмоционального воздействия на собеседника, сглаживая «острые углы» посредством снижения значимости высказывания, особенно в эмотивных речевых актах, при помощи различного рода допущений и предположений, что на уровне речи достигается при помощи целенаправленного использования модальных модификаторов и ряда других лексико-грамматических структур.

Преуменьшение значимости высказывания, как и смягчение, обычно наблюдается при обмене мнениями, выражении оценки или своего отношения к обсуждаемому предмету, когда с помощью эмоционально нейтральных фраз разговор необходимо удерживать в русле общепринятых норм вежливого общения. Придать своим словам легковесное звучание можно при помощи различных средств, регулирующих степень воздействия высказывания на адресата: минимизаторов (just, only, a bit/a little, very), а также модификаторов степени (somehow, somewhat).

Техника снижения определенности позволяет говорящему достичь высокой степени неоднозначности намерения посредством разнообразных вербальных допущений и предположений. При этом незаменимыми «регуляторами» значительности высказывания являются так называемые дежурные слова – заполнители пауз типа kind of, sort of, so to speak, more or less и пр., делающие речь менее определенной и резкой и при необходимости дополнительно смягчающее (негативное) отношение.

Отрицание как способ уменьшения значимости высказывания встречается в конструкциях трех типов: прямое, скрытое и двойное. Прямое отрицание, как правило, относится к глаголу или перенесено на глагол мышления, или же выражается словами неопределенного значения. Скрытое отрицание имеет место в утвердительных предложениях с наречиями негативного или минимизирующего значения или глаголами и причастиями соответствующего значения. Двойное отрицание возникает, когда слова негативного значения употребляются в отрицательном предложении. К отрицанию как к тактике преуменьшения значимости (смягчения) обычно обращаются, когда необходимо ослабиь эмоциональное воздействие стилистически окрашенных слов, выражающих критичное отношение, несогласие, неприязнь и пр.

В русском языке имеются сходные средства для смягчения отрицания, однако, при выражении негативного отношения или оценки для русского языка наиболее характерна прямота. Таким образом, в русском языке частотность и целенаправленное употребление аналогичных средств для смягчения прямоты высказывания в значительной мере отличны от их функционирования в английском языке. В целом для русскоязычного общения стратегия преуменьшения не характерна, поскольку в традициях русской коммуникативной культуры вполне допустимым является открытое и спонтанное проявление эмоций.

В американской коммуникативной культуре стратегия намека (understatement) пользуется сравнительно невысокой популярностью; также наблюдается большая импульсивность и эмоциональность как одно из проявлений их стремления к открытому и свободному самовыражению личности (при этом в ситуациях неформального общения допускается перебивать собеседника).

Стратегии уклонения

Стратегия уклонения предполагает использование определенного набора структур, смягчающих резкость высказывания и делающих его менее прямолинейным. К ним относятся вводные фразы, безличные предложения (в том числе и с вероятностным оттенком), формулы вежливых вопросов и ответов, утверждения в форме вопросов и пр. Представляется, что в рамках данной стратегии можно выделить две тактики: уклонение от ответственности за объективность суждений и использование вопросов с целью смягчения категоричности или резкости высказывания.

Смягчение утверждений является одним из непременных условий уклончивого вежливого общения: высказываемое мнение или критическое замечание, выражаемое отношение или совет, которые иначе могут прозвучать слишком категорично или показаться чересчур назидательными, необходимо облечь в соответствующую оболочку, чтобы не обидеть англоязычного собеседника, трепетно охраняющего свое «лицо». Достигается это посредством уклонения от ответственности за объективность высказываемого двояким образом. Можно, во-первых, подчеркнуть весомость собственного мнения – при этом говорящий как бы принимает на себя ответственность за свои слова (personalising), субъективируя свою точку зрения при помощи средств субъективной модальности, подчеркивающих личное отношение. Или же, наоборот, можно перенести акцент на общепринятое мнение – используя, например, модальные модификаторы, ориентированные на слушающего, конструкции пассивного залога, как бы выводящие адресата из ситуации, безличные и неопределенно-личные предложения обобщающего характера, призванные скрыть отношение говорящего. Таким образом, можно говорить об использовании двух техник противоположной направленности, объединенных прагматичной установкой на смягчение категоричности утверждений во избежание конфликта.

Смягчение посредством вопросов

Тактика смягчения посредством вопросов продолжает стратегию уклонения (смягчения) и выражается в технике смягчения прямых побудительных высказываний и технике смягчения вопросительных высказываний.

Если в русской коммуникативной культуре вопрос, как правило, имеет целью получение информации, то в англоязычной традиции он широко используется как средство смягчения высказывания с целью уклонения от выражения своих мыслей напрямую, переводя утверждения в более мягкую косвенную форму. С одной стороны это способствует бесконфликтному обмену мнениями и получению необходимой информации, а с другой – вопросительная форма, как более вежливая позволяет существенно смягчить резкость приказа, избежать неловкости при выражении просьбы, пожелания или совета. И, наконец, еще одна немаловажная особенность косвенной формы – это создание для собеседника видимости потенциального выбора, облегчающей возможность отказа.

В качестве обобщения следует указать, что форма вопроса является для английских директивных и реквестивных высказываний более распространенной и предпочтительной нежели императивная (в отличие от русских), поскольку очевидно, что именно в таких высказываниях заложена потенциальная угроза, связанная с возможностью покушения на личное время и свободу действий. При этом в традициях англо-американской культуры, с ее акцентом на необходимости соблюдения закона и порядка, не принято ставить под сомнение кажущуюся неимперативность общепринятых правил, тогда как для россиян право выбора (оставленное пусть чисто формально) может служить предлогом необязательности подчинения, и только прямое (вербальное) давление нередко является ключом к пониманию серьезности намерения говорящего.

В английском языке для смягчения приказаний и утверждений широко используются специальные и общие вопросы. Специальные why-questions употребляются в отрицательной форме, что помогает придать назидательно звучащему совету или предложению ненавязчиво-убедительную форму. Общие вопросы также предоставляют собеседнику возможность выбора: согласиться или нет.

Очевидно, что смягчению подлежат и сами вопросы, широко распространенные в побудительных речевых актах, особенно касающиеся наведения справок, получения информации личного характера, просьб и пр., которые иначе звучат достаточно прямолинейно и бесцеремонно. Техника, используемая для дополнительного смягчения вопросительных высказываний такого рода, опирается на вопросы «декларативные» и разделительные. «Декларативные» вопросы, не трансформируя грамматическую форму утверждения, придают ему вопросительно-вежливое звучание. В зависимости от ситуации, особенно когда приходится выступать в роли просителя, им можно придать оттенок безнадежности, чтобы вероятный отказ просто как бы подтверждал ваши худшие ожидания. Для этой цели подходит как утвердительная, так и отрицательная форма вопроса.

Вопросы с конечным формативом (аналогом которых в русском языке можно считать не так ли? не правда ли?), требующие непосредственной реакции собеседника, можно использовать и вместо прямого утверждения или приказа, а также для смягчения самих вопросов; при этом сам форматив может быть как в утвердительной, так и в отрицательной форме.

Что же касается разделительных вопросов, то, если вопросы с конечным формативом в английском языке относятся к числу наиболее распространенных, для русского языка они менее характерны и, соответственно, не столь частотны.

Стратегии коммуникативной поддержки собеседника

Стратегия коммуникативной поддержки собеседника включает, прежде всего, тактики усиления значимости высказывания и преувеличения, или иначе overstatement, придающие высказыванию большую весомость, что можно трактовать как избыточную, чрезмерную вежливость, функция которой – продемонстрировать или подчеркнуть свой интерес к партнеру по коммуникации.

Если к стратегии преуменьшения обычно обращаются при необходимости снизить эмоциональное воздействие оценки, не раскрывая глубину собственных переживаний, то стратегия  overstatement используется с целью сфокусироваться на чувствах и эмоциях других людей, к которым в соответствии с правилами вежливости требуется повышенное внимание.  Эффект overstatement может достигаться, условно говоря, посредством двух тактик: усиления и преувеличения и используется преимущественно в эмотивных речевых актах для выражения похвалы, благодарности, сочувствия, сожаления и пр.

Усиление значимости высказывания (intensification) как тактика эмотивного общения сознательно используется коммуникантами в целях оказания благоприятного воздействия на окружающих и обычно наблюдается при выражении благодарности, сочувствия, извинения, отказа, вежливого вопроса и пр., когда с помощью эмоционально окрашенных фраз можно повлиять на восприятие собеседником ситуации, сохраняя доброжелательную атмосферу вежливого общения, правилами которого предписывается больше концентрироваться на чувствах другого. Придать своим словам экспрессивную окраску можно при помощи различных средств – маркеров усиления и интенсификаторов (emphasisers или upgraders), усиливающих степень воздействия на адресата.

Интенсификаторами являются, прежде всего, наречия степени, такие как how, so, too, very, much, most и др., и экпрессивные наречия extremely, terribly, awfully, усиливающие значение прилагательных.

Очевидно, что в традициях английской коммуникативной культуры общепринятое выражение эмоций может требовать дополнительного усиления – как отражение стремления проявить неподдельные чувства и заставить собеседника поверить их искренности. Наиболее частотным на уровне речи является усиление этих формул, а также дополнительное использование развернутых эмоционально-оценочных реплик, насыщенных «добавочными» знаками внимания: восторженной оценкой, хвалебными отзывами и т.п.

Тактика подчеркнутого преувеличения состоит в демонстрации повышенного внимания к собеседнику, его эмоциям, личным качествам или действиям и служит своего рода дальнейшим развитием тактики усиления. Условно в рамках данной тактики можно выделить две взаимодополняющие техники: гиперболизацию и двойное усиление.

Набор интенсификаторов, используемых для преувеличения, в основном сводится к использованию экспрессивных эмоционально окрашенных слов, таких, например, как глаголы enjoy, adore, love, hate, die (for) или прилагательные типа happy, delighted, flourishing, super, great, smashing, horrible, awful, silly, stupid и т.п., которые в таких случаях десемантизируются и употребляются как интенсификаторы.

Лексические и грамматические суперлативы (brilliant, marvelous, fantastic, gorgeous, superb и т.п.) в сочетании с наречиями-интенсификаторами (just, really и др.) создают эффект двойного усиления, подчеркивая значение прилагательных, и без того достаточно экспрессивных. К технике двойного преувеличения нередко обращаются в процессе неформального общения, особенно в тех случаях, когда  коммуниканты стараются таким образом передать свое неформальное «искреннее» отношение. Для этих целей также может использоваться экспрессивная лексика в сочетании с модальными глаголами и сослагательное наклонение.

Частотность обращения к преувеличению отражается не только в формулах разговорной, но и официально-деловой речи, что указывает на чисто формальное внимание к адресату и на существующие расхождения между семантическим и прагматическим значением таких высказываний. Выбор речевых средств в подобных ситуациях, как в русском, так и в английском языке определяется контекстом беседы, и заранее «запрограммировать» можно лишь некоторый набор эмоционально окрашенных слов.

Стратегии поддержания контакта

Основное требование англоязычной беседы относительно непрерывности коммуникативного контакта предполагает использование реплик таким образом, чтобы за ними непременно последовало продолжение разговора. Стратегия поддержания коммуникативного контакта предполагает взаимную ответственность партнеров за создание комфортной атмосферы общения и гладкое течение беседы на основе адекватного реагирования, что достигается при помощи тактики построения ответных реплик и тактики заполнения пауз.

Тактика построения ответных реплик в основном сводится к использованию ряда речевых формул и приемов, помогающих разнообразить краткие ответы да / нет, которые в традициях англо-американской коммуникативной культуры считаются не самыми вежливыми. Это позволяет участникам разговора продемонстрировать уважение к собеседнику, свой интерес к предмету общения, а также выиграть время для обдумывания последующих реплик.

Способами варьирования и «распространения» односложных ответов являются в основном усиление – для подчеркнутого выражения согласия и смягчения – для вежливого отказа; в этих целях обычно используются: 1) интенсификаторы (наречия как усилители); 2) предложения с модальными модификаторами (преимущественно с глаголами мышления); 3) оговорки и допущения (phrases of reservation).

Поддерживая непринужденную беседу, следует внимательно относиться к возможному возникновению пауз, поскольку продолжительно неловкое молчание может свести на нет усилия всего последующего разговора. Тактика заполнения пауз предполагает умение использовать различные речевые средства в качестве «знаков внимания». Так в ответных репликах обычно используются краткие вопросы трех типов: 1) собственно краткие (short questions), 2) разделительные (точнее, их финальная часть – конечные формативы) и 3) вопросы-«эхо», повторяющие реплику (echo questions). Очевидно, что такие вопросы задаются не с целью получить необходимую информацию; их прагматическое значение заключается в том, чтобы просто продемонстрировать свое участие, проявить заинтересованность в общении на данную тему. Заполнить паузы можно и при помощи различных восклицаний, междометий, «дежурных» слов и просто звуков.

Для таких случаев и русский и английский языка располагают сходными средствами типа видите ли; понятно; ну; вот; как вам сказать, от частого употребления иногда именуемыми «словами-паразитами», однако в целом необходимость заполнения пауз как тактика для русскоязычного общения не характрерна.